Читаем без скачивания Медные монеты даруют миру покой [огрызок, 93 главы из ???] - Mu Su Li
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Сними свой пояс и одолжи мне, — сказал Сюэ Сянь с каменным лицом.
Сюаньминь сразу не разобрал, радуется он или в гневе, и хотя так и не открыл глаз, тем не менее всё же нахмурился и спросил:
— Зачем?
Сюэ Сянь ответил сухо:
— Не очень-то хочется жить, собираюсь повеситься в дверях твоего дома.
Сюаньминь молчал.
Молчал и Сюэ Сянь.
За разговором было ещё сносно, стоило же умолкнуть, и целый поток смутной неловкости и двусмысленности стремительно разлился по комнате. Сюэ Сянь опустил глаза, затихнув на какое-то время, и заговорил снова:
— Которая сейчас ночная стража[192]? Если ты выполнил всё, что нужно было, чуть позже вернёмся в дом Фан?
Едва эти слова прозвучали, даже Сюаньминь ещё не успел ответить, — Сюэ Сянь ощутил, как в кармане вдруг что-то шевельнулось.
Глава 68: Железная воинская бирка (3)
Это движение было делом всего лишь мгновения, лёгким и кратким, шевельнулось и сразу стихло.
Показалось?
Реакции Сюэ Сяня всё ещё были несколько замедленными, он опустил голову, остолбенело глядя на смятый вид платья и не зная, надо ли протянуть руку и проверить. Казалось, он всё ещё ждал, чтобы посмотреть, шевельнётся ли во второй раз.
Дзинь.
Зазвенел мгновением позже звук лёгкого столкновения металла. В очень тихой комнате он оказался довольно отчётливым.
— Пошевелилось, — растерянно произнёс Сюэ Сянь, показывая на полы своих одежд и непроизвольно поднимая взгляд к Сюаньминю.
Сюаньминь уже открыл глаза, чёрные как смоль, они как раз смотрели в его сторону, и не понять, поднял ли он веки только что, услышав слова Сюэ Сяня, или наблюдал уже какое-то время.
Поскольку свет масляной лампы достигал его места уже потускнев, Сюэ Сянь даже не мог видеть ясно его взгляда, скрытого в тени надбровных дуг. Впрочем, даже если бы и рассмотрел как следует, с этой своей головой после целой ночи безобразия Сюэ Сянь, вероятнее всего, не сумел бы различить эмоций в нём.
Должно быть, всё так же неизменно спокойный и непоколебимый…
Сюэ Сянь повторил:
— Что-то пошевелилось.
Так что в некоторых делах в самом деле следовало несколько сдерживаться. После чрезмерного попустительства человек не только становился ленивым до последней косточки и не хотел двигаться, но ещё и глупел. По крайней мере, нынешний оцепенелый вид Сюэ Сяня нормальным состоянием вовсе не был. Только что, пока он говорил об уже произошедшем, было ещё не так чтобы заметно, теперь же, столкнувшись с непредвиденной ситуацией, весь он пришёл в замешательство.
Сидя в наполовину освещённом, наполовину поглощённом сумраком месте, Сюаньминь посмотрел на него мгновение и лишь затем отозвался:
— Мгм.
В чрезвычайно тихой ночи голос его казался глубоким и спокойным, как озеро. Окутанный тёплым жёлтым светом огня, он даже потерял острые углы и холодность и обнажил мягкое сильное чувство, вызывая в душе услышавшего переживания, что не описать и не выразить ясно.
Захваченный такими переживаниями, Сюэ Сянь снова остолбенел на мгновение и опомнился, лишь когда в кармане опять раздался звук шевеления, словно что-то пыталось вырваться.
После того как шум прозвучал в третий раз, он наконец-таки немного отошёл от утомлённой лености и оцепенения, опустил взгляд и пошарил в кармане рукой.
Тот пропитался изнутри выступившей прежде испариной и оказался чуть сырым. Поэтому, конечно, когда он вынул горсть тонких металлических бирок, поверхность их была покрыта слабым влажным налётом.
Дзинь.
Когда Сюэ Сянь достал железные бирки, короткое лёгкое дрожание зазвучало вновь.
Теперь Сюэ Сянь смог удостовериться: тем, что порывисто шевелилось, была одна из бирок. Он легко положил два-три десятка тонких железных пластинок на стол подле себя и в свете масляной лампы длинными тонкими пальцами расположил в произвольном порядке.
Дзинь.
— Нашёл, — говоря это, Сюэ Сянь указал на одну из пластинок и подобрал её.
— Должно быть, не рассеялась обида, — сказал Сюаньминь.
Сюэ Сянь лениво хмыкнул, зажимая в пальцах, приблизил железную бирку в масляной лампе, оглядел, щуря глаза, спереди и сзади и тщательно присмотрелся к царапинам с задней стороны. Долгое время спустя он цокнул языком:
— Не разобрать.
Царапины были слишком глубокими и слишком беспорядочными, распознать основные черты уже было крайне трудно, что уж говорить о том, чтобы разобрать, что, в конце концов, написано на поверхности.
Сюэ Сянь сел прямо, удерживая металлическую бирку и вытягивая руку к Сюаньминю.
Сюаньминь:
— Что?
— Даю тебе, избавь умершего от страданий, — лениво отвечая, Сюэ Сянь повернул голову взглянуть на собранные воинские бирки, пересчитал их и добавил: — Двадцать восемь штук, тебе и благовония нужно воскурить? Тогда ты должен подготовить двадцать восемь палочек.
Как только Сюэ Сянь произнёс это, металлическая бирка в его руках, неизвестно, поняв ли услышанное или отчего-то ещё, снова вздрогнула дважды, похоже, желая выбраться из пальцев Сюэ Сяня.
— Не двигайся, — наобум сказал Сюэ Сянь бирке.
Не двигайся…
Прежде, когда Сюэ Сянь, жаждущий дать выход волнению, в тумане тянул чужую руку, не в силах достичь порядка, Сюаньминь, кажется, тоже говорил ему это, к тому же говорил не один раз.
Едва эти слова прозвучали, устало-ленивый разум Сюэ Сяня тотчас, не сдержавшись, вспомнил голос Сюаньминя, смешивающийся с его собственным дыханием, и речь его тут же резко прервалась. К тому времени, как он снова пришёл в себя, на ушах и щеках уже ощущался лёгкий жар.
Закаменело сжимая железную бирку, он взглянул туда, где был Сюаньминь.
Сюаньминь чуть опустил взгляд на мгновение, снова поднял и мазнул по лицу Сюэ Сяня. Взор его наконец упал на железную бирку, вовсе не встретившись со взглядом Сюэ Сяня, и не понять, скользнул ли он мимо случайно или же ушёл в сторону нарочно.
После того как ядовитые испарения были рассеяны, Сюэ Сянь намеренно обращался к Сюаньминю непринуждённым ленивым тоном, рассчитывая с помощью манеры разговора, ни в чём не отличающейся от обычной, подавить то неясное двусмысленное чувство неловкости.
В конце концов, пусть он и прожил очень, очень много лет, но подобная ситуация с ним приключилась впервые, и он не знал, как легко разрешить её, и только и мог, что натянуто свести всё к «наиобыкновеннейшему делу», словно это оказанная мимоходом услуга между попутчиками, стоящая не более чем беглого упоминания.
Когда пройдёт много времени, воспоминания, уже изначально спутанные и неясные, поблекнут, и, быть может, это действительно обернётся заурядной мелочью, что может забыться в любой момент. Что же касается его и Сюаньминя, как они ладили изначально и
